Из воспоминаний Анатолия Щитова.
Это были такие года!
Гул рассветов врывался
к нам в окна,
От росы вся окраина мокла,
Проносились, гремя, поезда.
Мы ж в ликующем
столкновении
Строк порывистых ждали
утра…
пора сплошных
стихотворений —
Вот нашей юности пора!
“Снова перечитываю Даши, и мне вспоминаются ночи в его родной Харгане, в доме рядом с железной дорогой. мы до утра сидели в полутемной комнате, читали стихи – всякие, какие отвечали нашему настроению. А настроение было одинаково – мы ждали приближающееся утро. Оно непременно, как нам тогда казалось, должно быть необыкновенным. Словно новый день нес нам новую жизнь.
Я каждое утро жизнь начинаю сначала! – читаю я только что сочиненное. Он тут же свое:
Жизнь, я воздух соленый
пью,
Жизнь, я песни степей пою
Покуда живой!
А потом любимые им Блок, Есенин…
Мы встретились в Иволге. Он работал в районной газете, я строил каналы. Как-то Даши уговорил меня перевести его небольшую поэму “Пой, мой атом”. Он словно заколдовал меня звучанием своей поэмы. Потом я переводил его еще и еще.
Мы были приятно удивлены и обрадованы, когда его поэма в моем переводе “Пой, мой атом” появилась в журнале “Техника молодежи” под портретом только что побывавшего в космосе Андрияна Николаева…
Даши довольно быстро и уверенно встал в строй бурятских поэтов. А в это время уже во весь голос звучали стихи Николая Дамдинова, вышли знаменитые “Пятнадцать песен” Дондока Улзытуева.
Была воистину “пора сплошных стихотворений”.
Музыкальный по природе, Даши легко нашел и свою песенную струю. Его стихи охотно брали композиторы. Написанная в содружестве с Базыром Церендашиевым, широко и вольно полилась их “Селенга”.
С ним было интересно выступать. Он был своеобразен. Читал наизусть. Начинал на бурятском, незаметно переходил на русский или наоборот, в зависимости от аудитории. Мог перейти на песню…
Не все у него шло гладко. Но на мой озабоченный вопрос “Как жизнь? – он, щуря глаза, неизменно отвечал: “Слушай, я вчера стихи написал….Переведешь?”. И тут же: “А ты что пишешь?”…
Я говорю о его юности. Она запомнилась ярче всего. А в последние годы он жил трудно.
…Мы пришли к нему в больницу с Цырен-Дондоком Хамаевымю Никогда я не видел Даши таким спокойным и умудренным. Глядя поверх нас, он задумчиво сказал:
— Перечитал Блока…Оказывается, у него осталось вечных всего десять стихотворений….Но ради таких десяти стоило жить…
Он обманул врачей и укатил на поезде в Харгану. Уже навсегда. Там началась “пора сплошных стихотворений”. Там он и должен был написать последние строки.
Знать бы тогда, какие удивительные стихи он уже написал, когда отчужденный от всех лежал в больничных палатах!…
Нельзя их читать спокойно.
Поэзию он чувствовал во всем, жил поэзией. Работал на заводе, писал:
Я поднимаюсь вместе с солнцем,
Бой часов я опережаю,
Сердце еще толкается сонно,
А взгляд уже мир, что вокруг, вбирает…
На железной дороге:
Тихо в вагоне,
который порою
Гудит в двадцать семь голосов.
Но я не один. Лонгфелло со мною.
Высокая музыка мыслей и слов.
Он остро чувствует свою слитность с пространством, он – частица космоса:
Все в необъятном просторе Вселенной
Становится закономерным.
Любая травинка свой стебелек
Схоронит – и не найдете…
И я: пусть строен, здоров, высок,
Схож с ней в конечном счете.
Но я, поднявшийся из тьмы веков,
Как чудо седой Земли…
В эти дни выходит вторая книжка стихов на русском языке Даши Дамбаева с символическим названием “Живущий, да будь счастливым!”. В нее вошли и строки из первой книжки “Тетива”, изданой в Москве.
Едва я прикоснулся к подстрочникам последних неопубликованных стихотворений, которые надо было перевести, передо мной ожили картины не такого уж и далекого прошлого. Он прожил всего 37 лет. Последние стихи его пронизаны ощущением прощания. Но это прощание с миром не жалостливо. Оно наполнено раздумьями о жизни, памятью о родных и родной земле, наказами детям…
Теперь о том, что больше не воскреснет,
О чем шумит задумчиво река,
Осталась от меня одна лишь песня
С таким простым названьем Селенга.
Ее заметят или не заметят,
Пока поют, мелодия легка…
На этой на обширнейшей планете
Жизнь, понял я, как песня коротка.
На родине Даши Дамбаева, в Харгане, неподалеку от воспетого им Гусиного озера, родные, друзья, односельчане, поклонники его творчества в эти дни отмечают 50-летие со дня рождения поэта. Звучат стихи, и, конечно же, слышится подхваченная народом “Селенга”.
Песни мои, останьтесь
Памятью обо мне…
Остались твои песни, Даши, потому что вечен закон времени – талантливое не умирает”.
Даши Дамбаев 